Отправлено: 11.10.06 17:09. Заголовок: Светлана Хоркина: «ГОРЖУСЬ, ЧТО ЗАСТАВИЛА ЗАЛ ПЛАКАТЬ»
Сразу после победы, одержанной в многоборье на чемпионате мира в Анахайме, Светлана Хоркина устроила себе заслуженный выходной, сбежав из гостиницы к друзьям и отключив мобильный телефон. Но в воскресенье утром вновь появилась в расположении российской сборной. Фоном к нашей телефонной беседе был постоянный трезвон мобильника чемпионки - поздравить Хоркину с выдающимся достижением - третьей победой в многоборье - стремились многие.
- У нас не так много времени, - сразу предупредила Светлана. - Через 20 минут я должна быть в офисе фирмы Longines - раздавать автографы всем желающим.
- Постарайтесь вспомнить свои мысли и чувства с момента прибытья в Анахайм.
- Летела в Америку с большим оптимизмом. Потому что действительно была готова выступать и бороться с кем угодно. Много и тяжело для этого тренировалась. Понимала изначально, что Америка - не Европа: никто не простит мне ни малейшей ошибки. Сразу крест поставят и на этом все закончится. Так что психологически тоже была готова ко всему. Конечно, первые дни в Анахайме дались непросто. Прежде всего из-за акклиматизации.
- В чем это выражалось?
- Как обычно - вялость, сонливость, ноги тяжелые. Но за три дня все пришло в норму. Поймала себя на ощущении, что чем больше летаю в такие вот далекие страны, тем проще бывает переключиться на иной временной и климатический режим.
- Что-то приходится делать для этого специально? Например, не спать в самолетах?
- Я вообще никогда в самолетах не сплю. Почему-то кажется, что если засну, что-то обязательно произойдет. Получается, как бы держу самолет на нужном курсе собственной волей.
Все дни перед соревнованиями тренировались мы нормально. Даже главный тренер - Леонид Яковлевич Аркаев - порой останавливал: мол, хватит. И мне постоянно твердил: «Береги нервы, Света, береги. Они тебе еще понадобятся». Я же работала с полной отдачей. Смотрят же все. К тому же понимала прекрасно, что как бы не выкладывалась, выступать будет еще сложнее. Не только психологически, но и физически. Ведь по-настоящему отдохнуть у меня получается только сейчас. В ходе чемпионата тоже были разгрузочные дни, но когда и голова и все мышцы подсознательно находятся в работе, полностью расслабиться невозможно. Каждую деталь будущих выступлений в голове постоянно прокручиваешь.
- Когда вы почувствовали, что события начали выходить из под контроля?
- Не сразу. До начала квалификационных выступлений у нас прошло официальное опробование снарядов. Все было замечательно. Настолько, что даже на пресс-конференции я совершенно уверенно заявила, что российская команда будет на пьедестале. Но стоило начаться соревнованиям, как стало твориться что-то необъяснимое. Честно говоря, предполагала, что без одного-двух падений не обойдется. Но то, что их окажется так много, а Люда Ежова упадет на бревне дважды… Да и кто мог такое предположить?
- Тем не менее, главную командную задачу - попасть на Олимпийские игры - вы выполнили?
- С одной стороны, да. Но я считаю, что сборная России - совершенно особая команда. С великой историей побед. С огромными традициями. Такая сборная должна ставить перед собой самые высокие цели. В первый день, когда решалась судьба команд, мы с грехом пополам задачу-минимум выполнили. Спасибо Елене Замолодчиковой. Она выступала на всех снарядах последней и как бы исправляла ошибки, допущенные молодой девочкой Леной Аношиной. Замолодчикову не случайно поставили замыкающей. У нее все еще болит нога и предполагалось, что если другие девочки будут выступать нормально, то Замолодчикова может вообще не выходить на тот или иной снаряд. Получилось же наоборот: Лене пришлось с полной отдачей отработать все четыре вида.
- Аркаев был сильно расстроен результатами командного турнира?
- После соревнований мы сразу же уехали из зала и я его не видела. Поговорить удалось только на следующий день на тренировке. Он молодец! В том смысле, что ничем не показал команде своего состояния. Не кричал, не устраивал персонального разбора полетов, как это обычно бывает. Держал под контролем каждое слово, и при этом нашел какие-то слова поддержки. Чтобы успокоить нас, не дать расклеиться окончательно. Хотя сам был в шоке. Я слишком много лет его знаю, чтобы почувствовать это. Знаю, как он переживает, какая на нем лежит ответственность. Именно тогда я по-настоящему осознала, что разозлилась до такой степени, что дальше некуда. И перед выступлениями в многоборье испытавала какое-то странное чувство. С одной стороны некое оцепенение и собранность, а с другой - отдавала себе отчет в том, что именно сейчас должна вывернуться наизнанку. Показать все, на что способна. Не сдерживать себя, не страховаться, не пытаться избежать риска - идти ва-банк. Только тогда, может быть, что-то получится.
- Что, кстати, помешало вам попасть в финалы на отдельных снарядах?
- В прыжке у меня был третий результат, но впереди оказались именно российские спортсменки. А к финалу допускались две гимнастки от страны. На бревне не вошла в восьмерку по делу, в вольных заступила за ковер, но не считаю, что это было поводом поставить мне столь низкую оценку. А вот на брусьях судьи просто не засчитали некоторые из сложных элементов. Как и в командном финале, кстати. Мол, была не та высота исполнения. При этом в финале многоборья, где я сделала комбинацию точно так же, как оба раза до этого, вдруг все оказалось в порядке. И высота и оценка. Ну что тут скажешь? С точки зрения судейства чемпионат действительно был более чем странным. На Олимпиаду, например, не попали женские сборные Нидерландов, Германии, Греции - те, кто в гимнастике что-то понимает, были просто в шоке. Как можно, скажем, в трех финалах у мужчин - в вольных упражнениях, на кольцах и коне - поделить золотую медаль? Ясно ведь в правилах сказано: если оценки равные, победитель определяется по оценке, с которой спортсмен попал в финал. У кого выше, тот и выиграл.
- Тяжело было отделаться от ощущения, что над сборной России в Анахайме висит какой-то рок?
- Неудачи давили, не стану скрывать. При этом я чувствовала, что именно меня соперницы боятся особо. И что у меня есть шанс. Об этом говорили мне не только все наши тренеры, которые были в Анахайме, но и Дедушка - Борис Васильевич Пилкин, с которым я постоянно разговаривала по телефону.
- Почему ваш тренер не поехал на чемпионат?
- Тяжело ему уже на такие расстояния летать. Ни к чему лишний раз рисковать здоровьем. Хотя, конечно, когда Дедушка рядом, выступать намного спокойнее. Даже если бы он не появлялся в зале, а просто жил в соседней гостинице. Здесь же я физически чувствовала каждую милю, которые нас с ним разделяют.
- Что-нибудь снилось в ночь перед выступлением?
- Я вообще в Анахайме плохо спала все время, что шел чемпионат. Зато сейчас отсыпаюсь. Даже стыдно - сразу после финала в гостиницу позвонил корреспондент вашей газеты, а я говорить не могу. Даже не понимаю, о чем, собственно, он меня спрашивает - глаза закрываются. Не хотела его обидеть, но получилось некрасиво.
- Как вы настраивались на финал многоборья?
- Отрешилась просто от всего. Когда шли командные соревнования, старалась держать под контролем все, что происходит вокруг, общаться с девочками, всячески их поддерживать. Здесь же закрылась, словно улитка. Вся в себя уползла. Даже тренеру перед финалом звонить не стала. Вспоминала только его любимые слова: «Главное - спокойствие!». Хотя внутри у меня все бурлило. Слова на ум только ругательные приходили. Во всем видела некий злой умысел. И жеребьевка не очень хорошо сложилась, и оценку за опорный прыжок мне явно занизили. Но не комплексовала по этому поводу. Знала, что все только начинается. Следующий снаряд - брусья - прошла уже по другому. Без единой ошибки. А перед заключительным выходом - на вольные упражнения - вдруг самые разные мысли в голову полезли. Что это - последний снаряд. Вообще последний на чемпионатах мира. Последняя минута 28 секунд - столько моя комбинация длится. И что никогда себе не прощу, если именно на эти 1.28 у меня сил не хватит. Что я должна не только себе. А всем, кто на меня смотрит. И что именно сейчас должна не просто хорошо выступить, а отдать всю душу. По-моему, у меня получилось. Мне потом сказали, что, когда после очередной диагонали я пошла по ковру как бы навстречу центральной трибуне, от груди протягивая к зрителям руки, люди начали плакать. Вот этим, на самом деле, я горжусь больше всего. Что сумела вынуть душу из всех, включая судей. Хотя арбитром на вольных упражнениях была китаянка.
- Другими словами, ничего хорошегно от нее вы не ждали?
- Да. Поэтому и ушла из зала сразу - руки мыть. Они жутко горели от мази. Но даже не в этом дело. Боялась, что иначе со мной просто истерика будет, если американка меня опередит. А она выступала после.
- О чем думали, пока руки мыли?
- О том, чтобы не заплакать. И все-таки не удержалась от слез. Когда снова в зал вернулась и мне закричали с трибуны, что я - первая. Сначала не поверила. Никак это у меня в голове не укладывалось. Но почти сразу ко мне Наталья Евгеньевна подошла - мама Ани Павловой. Она нас на помост выводила. Та еще картинка была - стоим обе на помосте, она плачет, я плачу, глаза вытираем, а слезы все равно ручьем льются. И никак не могу заставить себя посмотреть на табло. Боюсь, что там совсем по другому места распределятся.
- А что испытываете сейчас?
- Желание поставить себе памятник. Шучу, конечно. В зале после награждения думала лишь о том, что может хоть таким образом и ребятам и девочкам сумела настроение поднять. Переломить всю эту невезуху.
- Чем предстоит заниматься до отъезда?
- Гуляю, автографы раздаю. Хотя здесь в Америке болельщики и журналисты только вокруг своих спортсменов пляшут. Других в упор не видят. Специфическая нация. Вот как порции у них в ресторанах огромные, так и по жизни все заграбастать стремятся. Хотя все остальные подходят, поздравляют и я понимаю, что их слова по-настояшему искренни.
- Американские газеты написали, что Керли Паттерсон, которую вы опередили в многоборье, выступала со сломанной рукой и наверняка возьмет реванш в Афинах. Прокомментировать можете?
- Насчет травмы не знаю. Заметила, правда, что у Паттерсон рука до конца не выпрямляется в локте. Кривая какая-то. А вот насчет Афин… В командном первенстве я бы опасалась не столько американок, сколько румынок. Что касается абсолютного первенства в целом и кого-то из спортсменок в частности… Если у Паттерсон сейчас начнутся рекламные контракты и прочая сладкая жизнь, думаю, ей придется трудно. Керли склонна к полноте и может просто-напросто не удержать себя в форме. Сумеет- тогда посмотрим, поборемся. Девочка она молодая, талантливая, физически сильная.
- Вы таким тоном это произносите - ни дать ни взять старая и опытная черепаха Тортилла рассуждает о головастиках в своем пруду.
- Не поверите, но это был, пожалуй, первый чемпионат за много лет, где я вообще не чувствовала своего возраста. Сама удивлялась тому, как работала. Откуда только энергия и силы брались! После таких тренировок, не спавши толком…
- Может вы погорячились, заявив, что чемпионат в Анахайме стал для вас последним мировым первенством?
- Сейчас на эмоциях я много чего наговорить могу. В том числе и то, что да, погорячилась. Но если попробовать порассуждать реально, вряд ли останусь в большом спорте после Игр в Афинах. Хотя в каком-то виде продолжать выступления буду. Возможно, в каких-нибудь полупрофессиональных шоу. То есть не прыгать уже, а так - подпрыгивать. Но до этого еще работать и работать.
«ПРАВО БЫТЬ ПЕРВОЙ НАДО ПОДТВЕРЖДАТЬ ЕЖЕДНЕВНО» Недавно в Москве прошли соревнования на Кубок России по спортивной гимнастике в абсолютном первенстве и чемпионат страны в отдельных видах. Итог сколь удивительный, столь и предсказуемый: в трех видах из четырех золото завоевала двукратная олимпийская чемпионка и двукратная абсолютная чемпионка мира Светлана Хоркина. А через несколько дней корреспонденты «СЭ» встретились с гимнасткой на тренировочной базе сборной России «Озеро Круглое».
ФОРМУЛА УСПЕХА
- Сразу после соревнований на Кубок России ваш тренер Борис Пилкин, отвечая на вопросы журналистов, заявил на пресс-конференции: мол, секрет вашего блестящего успеха (три золота, серебро и бронза) кроется в четырех «Т» - трудолюбии, таланте, терпении, творчестве. Согласны?
- Почти. Добавила бы еще одно слагаемое - умение быть лидером. Необходимо постоянно доказывать свое право на первое место. Бывает, гимнастки, выходя на помост, не могут показать все, что наработали, не умеют раскрыться. И вся многомесячная работа идет насмарку.
- Сейчас в сборной появилось много новых перспективных девочек, кое-кто из них уже познал вкус больших побед. Например, Анна Павлова, которая обошла вас на Кубке России в абсолютном первенстве. Но тем не менее вот уже более 10 лет именно вы, Светлана, олицетворяете российскую спортивную гимнастику. Не тяжело ли доказывать свое право на лидерство все новым и новым поколениям соперниц?
- Знаете, я иногда задерживаюсь в зале, чтобы понаблюдать за новичками сборной, ведь их тренировки продолжаются дольше моих. Кое-чему учусь у них. Заметила: их молодость, работоспособность заражают меня. Начинаю чувствовать, что сама способна работать так же, ни в чем не уступать. Это подстегивает. Ну а девчонки берут пример с меня. Вот такой интересный союз получается.
А вообще вы, конечно, правы. Трудно постоянно оставаться на вершине. Многие из тех, кто начинал со мной, давно покинули спорт. Мне же приходится постоянно быть в форме, не позволять себе ни малейшего срыва, психоза, крика, слез или обид. После поражений надо сжать зубы и работать.
Прежде всего должна сказать спасибо моему личному тренеру Борису Васильевичу Пилкину. Он очень тонко чувствует тот момент, когда я уже на грани. Умеет сгладить ситуацию, успокоить...
- Когда именно вы поняли, что есть вещи, которые не имеете права себе позволить?
- После чемпионата мира-97 в Лозанне. Как раз после тех соревнований стали уходить гимнастки моего поколения - те, с кем я начинала, с кем выступала на Олимпиаде в Атланте: Грошева, Бахтина, Ляпина. В команде появились новые люди, и я впервые почувствовала дискомфорт: начала нервничать, психовать, пропало ощущение уверенности, надежного плеча, на которое я сама могу опереться. Смотрела на них со стороны и внутренне ужасалась: «С кем в бой-то идти? На кого рассчитывать?»
А потом вдруг подумала: если у меня такие мысли в голове, то как девчонки эти себя должны чувствовать? Они ведь именно на меня смотрят. И именно от меня ждут подсказок. Если я дрогну, покажу слабость, то все вообще рухнет, не сложившись. Значит, надо держать себя в руках, ничем не проявляя даже малейших сомнений. Мне самой от этого легче станет. Да и соперники по-другому на команду смотреть начнут.
СПОРТ ЖЕСТЧЕ ТЕАТРА
- Неужели не возникало хотя бы мимолетного раздражения, что вы наравне с тренерами вынуждены возиться с этим «детским садом»?
- Я слишком хорошо помнила свой первый международный турнир, когда впервые увидела вживую всех звезд мировой гимнастики. Ни о каких соревнованиях тогда даже думать не могла - сидела, раскрыв рот, и смотрела на своих кумиров: как они сумки на плечо накидывают, как ходят, какие у них кроссовки, купальники... Мне было интересно все: будут ли они в зале причесываться, какой косметикой пользуются, каким кремом ноги мажут, какие у кого ритуалы перед выходом на помост. В чем-то старалась им подражать.
А сейчас вижу, что точно так же смотрят на меня. И мне это нравится. Потому что девчонки невольно учатся самой культуре гимнастики. Например, тому, что после брусьев, когда ладони от магнезии, как доска, сухие, надо обязательно помазать их кремом, чтобы не было риска сорвать мозоль. Что любую ранку тут же нужно обработать и заклеить. Что в тренировке не бывает мелочей.
- Получается, вы не можете позволить себе поступать так, как хочется? Проявлять эмоции, не думая о том, как воспринимают их окружающие?
- Ну, если уж совсем трудно удержаться, я стараюсь, чтобы никто этих проявлений не видел.
- В последнее время вас оценивают не только как спортсменку, но и как актрису. Это сильно осложняет жизнь?
- Актриса - это слишком громко сказано. Горжусь тем, что я Заслуженный мастер спорта - именно так, с большой буквы. Это действительно заслуженное звание. А вот права называться актрисой я пока не достигла. Как бы балуюсь актерством, сценой.
- При этом испытываете стремление подражать известным актрисам, учиться у них сценическому мастерству?
- Мне всегда было очень интересно узнать: а что же делается с другой стороны сцены, в артистической гримерке. Вот и узнала. Состояние и ощущения перед спектаклем похожи на те, что мы испытываем в предсоревновательный день. Другое дело, что спорт более жесток и больнее наказывает тех, кто позволяет себе какие-то вольности. А в остальном - те же разговоры, опасения: не ошиблась ли с выбором косметики, не выбился ли локон из прически. И проблемы те же: гимнастки перед выступлением волнуются, как сидит купальник, актрисы переживают, не полнит ли их сценический наряд.
ДАЙТЕ МНЕ ПРАВО НА ОШИБКУ
- В 2001 году в Генте вы во второй раз стали абсолютной чемпионкой мира, в апреле 2002 выиграли абсолютное европейское первенство в Патрах. Тогда не только журналисты, но даже главный тренер сборной Леонид Аркаев не скрывал, что считает результат выдающимся, а вас - великой гимнасткой. Но спустя всего полгода вы крайне неудачно выступили на чемпионате мира в отдельных видах в Дебрецене. Не увлечение ли театром было тому виной, как писали многие?
- Театр совершенно ни при чем. В прошлом году я сильно болела, была вынуждена пропустить Кубок России, поскольку проходила серьезный курс лечения. Проблемы со здоровьем начались еще в Патрах - прошла весь турнир на уколах и антибиотиках. Но там мне фантастически, невероятно везло. Проскочила чудом. Поэтому, собственно, и Аркаев так восхищался: он-то прекрасно видел, что на тренировках я представляла собой абсолютный ноль, развалину.
Но решение поехать на ноябрьский чемпионат мира было чистой воды авантюрой. За которую я в итоге дорого заплатила. Не имею в виду провал на помосте. Речь о той грязи, которую вылили на меня в СМИ за те поражения в Венгрии.
- Вы сами говорите - «авантюра». Так стоило ли в Будапешт ехать?
- Почему-то даже мысль о том, чтобы пропустить чемпионат мира, кажется мне недопустимой. Я и сама задавала себе вопрос: «Зачем?» Ведь не девчонка уже, понимала прекрасно, что второй раз наудачу не проскочу. В спорте чудес не бывает - что наработала в тренировочном зале, то и покажешь на турнире.
В конце концов убедила себя, что при любом исходе ехать в Дебрецен имеет смысл. Хотя бы для того, чтобы не выпадать из обоймы. Для спортсмена очень важно как можно чаще видеть соперников, подмечать, кто, где и в чем прибавил. Поэтому и само поражение, и потоки хулы в прессе пережила довольно легко. Просто для себя решила, что с некоторыми изданиями больше не буду иметь дела.
Понимаю прекрасно, что все привыкли к моим победам, но ведь я живой человек: могу заболеть, могут возникнуть и другие проблемы, мешающие показать тот результат, который хочется. А списывать меня со счетов ох как рано. Неоднократно заявляла и сейчас повторю: я сознательно иду на Олимпиаду, готовлюсь к Афинам, хотя и отдаю себе отчет в том, что там будет совсем непросто. Так дайте же мне право хотя бы на одну ошибку в течение предолимпийского цикла!
НАШ ЧЕЛОВЕК В АМЕРИКЕ
- За кем вы в первую очередь наблюдали в Венгрии?
- За американками. Во-первых, вижу их редко, а во-вторых, августовский чемпионат мира, где пройдет командный отбор на Олимпийские игры, состоится в Анахайме. Вот и использую любую возможность узнать, что происходит в США. Кстати, много информации получаю по телефону.
- От кого?
- Есть «наш человек» на Диком Западе - Фима Фурман из Украины, бывший тренер сборной США. Мой хороший друг. Когда мы ездили с показательными выступлениями по Америке после Игр в Сиднее, он постоянно был с нами, помогал в зале, присматривал и за мной, и за Леной Продуновой, поскольку Аркаева в той поездке не было. Вплоть до того, что работал для нас переводчиком. Фурман в курсе всего, что происходит в американской гимнастике, и дает немало полезных советов.
- И каковы данные «разведки» о готовности американок к чемпионату мира?
- У них сейчас очень сильная команда. Особенно женская. Постоянный приток талантливой молодежи. Глупо рассчитывать, что они что-то уступят без борьбы. К тому же выступление в родных стенах почти всегда означает благосклонное судейство. Подвести американок может разве что отсутствие опыта серьезных международных соревнований, неустойчивая психика.
- После чемпионата России Аркаев сказал, что считает нынешний состав российской сборной ничуть не слабее того, что выступал в Атланте в 1996 году. Вы согласны с этим?
- Трудно сказать. Лена Замолодчикова опять травмирована, причем серьезно. Ее очень не хватает команде. Если бы знать, что у нас железно есть четверка в составе Хоркиной, Павловой, Замолодчиковой и Наташи Зиганшиной, было бы значительно проще. Остальные девочки, на мой взгляд, еще сыроваты, им бы чуток психологической устойчивости...
Я вообще поостереглась бы делать прогнозы на наше выступление в США. Наверное, слишком суеверна, но спорт - это как игра в казино: от удачи зависит очень многое. Сколько раз бывало: чувствуешь себя в отличной форме, на тренировке все получается, а на соревнованиях не хватает фарта.
У новеньких есть еще один слабый момент - многие пытаются форсировать подготовку, и тут же начинаются травмы. Все ведь разные. У одной - кости в зоне роста, у другой - позвоночник слабый, третья на перегрузки по-особенному реагирует. Выводить себя на пик формы нужно предельно аккуратно. И обязательно - по индивидуальной программе. Многое зависит от личного тренера. Мне в этом просто повезло. Не устаю благодарить Бога зато, что в свое время встретила Бориса Васильевича. - Когда вы поняли, что это - одна из главных удач в жизни?
- Когда начались первые победы. Я ведь долгое время была эдаким гадким утенком. Представьте: все маленькие, а я, по гимнастическим меркам, дылда. Урод да и только. Крайне неуютно себя чувствовала. Если бы не Пилкин, вообще не знаю, как сложилась бы моя карьера. Он сумел убедить, что рост и есть мое главное преимущество: не случайно наши с ним связки и элементы не мог повторить никто в мире.
- Помнится, вы поначалу немало конфликтовали.
- Это нормально. В 14 - 15 лет очень хочется показать, что ты не маленькая и сама все знаешь. Я много раз пыталась спорить с Пилкиным, но это неизменно заканчивалась тем, что получала щелчок по носу и была вынуждена приходить с повинной. Месяца на два-три благоразумия хватало - и все по новой. Думаю, Борис Васильевич сильно обижался на меня. Но всегда понимал и прощал. Хотя любой другой сто раз выгнал бы.
- В этом году в Кубке и чемпионате России выступала ваша родная сестра Юлия. Насколько непререкаем для нее ваш гимнастический и жизненный авторитет?
- Для Юльки я всегда была неким абстрактным примером. Ведь она постоянно жила в Белгороде, а я проводила все время на «Круглом». Так что образ старшей сестры складывался скорее по телетрансляциям и интервью в газетах. По-человечески мы сблизились лишь недавно, когда она начала ездить со мной на все тренировочные сборы.
Юля мне очень помогает. Успевает справляться со всеми хозяйственными проблемами: постирать, погладить. Еще мне кажется, что из нее получится хороший тренер. Она фантастически терпелива, может объяснить все что угодно. В том числе и мне. Я таких качеств лишена напрочь. Сразу взрываюсь, если вижу, что человек моих объяснений не понимает.
- Тем не менее степень кандидата педагогических наук у вас уже имеется. Тема диссертации...
- ...«Изучение метода гимнастических упражнений с применением линейно-дидактического программирования». Признаюсь честно, мне здорово помогали в написании этой работы. Например, профессор Владимир Савченко, который, кстати, сейчас работает со мной в качестве личного массажиста. Во всем поддерживало руководство Белгородского государственного университета, где проводились всевозможные тестирования. В одиночку я - со всеми моими тренировками и сборами - никогда не сумела бы собрать и проанализировать весь материал, который в итоге был собран.
- А зачем вообще вам нужна ученая степень?
- В процессе подготовки диссертации я постоянно себя об этом спрашивала. Идея возникла случайно: защититься мне посоветовал бывший мэр Белгорода. Мы вместе возвращались с сиднейской Олимпиады, разговорились о моих дальнейших планах, и он сказал: «Знаешь, Света, я очень часто задумываюсь о том, что в своей жизни мог сделать и не сделал. Не повторяй этой ошибки. Не отказывайся ни от каких шансов, которые предоставляет тебе жизнь».
Только сейчас начинаю понимать, насколько он был прав. Не только с той точки зрения, что ученая степень может пригодиться в послеспортивной жизни. Обидно, когда о нас, спортсменах, говорят как о людях малообразованных, недалеких. Вот и хочу это мнение хоть немножко изменить.
Плюс к тому в процессе работы я узнала немало нового и полезного. Захотелось даже когда-нибудь написать докторскую диссертацию, взяв за основу мои собственные элементы, те, которые делаю только я. Это же уникальная методика! Но ее секрет пока знаем только я и Дедушка - Борис Васильевич. Это - великая тайна. Не думаю, что уже пришло время ее раскрывать.
ВСПОМНИТЬ ВСЕ
- А не было мысли написать книгу о своей жизни в спорте?
- Была. Причем посетила она меня сразу после Сиднея. Но, подумав как следует, пришла к выводу, что браться за такую книгу имеет смысл только после того, как уйду из спорта. Вот тогда будет можно, подобно Арнольду Шварценеггеру в известном фильме, «Вспомнить все». Написать - честно - обо всех своих переживаниях, чувствах.
После Афин к этой теме можно будет вернуться. Знаю даже, какой должна быть обложка. Думаю, что книга получится интересной. Если, конечно, жизнь не захватит и не понесет еще куда-нибудь. В кино, например.
- Есть предложения?
- Да. Получила приглашение от одного российского режиссера сняться в двухсерийном фильме-комедии. Даже сценарий прочла. Очень смешной. Вполне возможно, что наше сотрудничество продолжится.
- И какая у вас роль?
- Одна из главных.
- Значит, уход Хоркиной-гимнастки станет одновременно приходом Хоркиной-актрисы?
- Возможно. Мне бы также хотелось попробовать себя на телевидении. И сделать что-то для гимнастики. Я столько времени провела в спорте, он дал мне столько всего хорошего, что отвернуться от него совсем было бы с моей стороны подло. Мечтаю найти для гимнастики хороших спонсоров. Ведь это целых 14 комплектов медалей на Олимпиаде! Уверена, у меня получится. Но сначала отдохну. Удивляюсь иногда: совсем недавно могла по два раза в день тренироваться и ночь напролет в дискотеке отплясывать. Сейчас же предпочитаю оставаться дома, отдыхать. Разве что выбираюсь куда-нибудь для журналов сняться.
- Неужели так привлекают лавры фотомодели?
- Дело в другом. С тренировки, бывает, приползешь - замученная, всклокоченная вся. А на съемки приедешь, тебя отмоют, причешут, оденут красиво, на каблучки поставят, макияж интересный сделают - красавица! И сразу настроение совсем другое. Я еще до того, как в «Плейбое» сняться, часто задавала себе вопрос: откуда такие девушки красивые берутся, которых для журналов фотографируют? Долго не верила, когда мне рассказывали, что и меня на фотографии такой красавицей сделать могут. Поэтому, когда поступило предложение от «Плейбоя», согласилась не раздумывая. Топлесс? Да нет проблем! Слава Богу, никаких комплексов по поводу своих физических данных не испытываю.
Многие, конечно, недоумевали: «Как ты могла?» Но ведь ту съемку до сих пор вспоминают. Ужасно хочу посмотреть со стороны, как выгляжу на сцене. Ни разу не видела. Хотя видеозаписи наверняка есть.
Хочу еще собрать фильмотеку всего, что было в разное время снято о выдающихся спортсменах.
- А как же быть с простым женским счастьем - семья, дом, дети. Есть планы?
- Ох! В следующем году мне будет 25. Вроде бы действительно пора задуматься. Дом у меня есть в Подмосковье, отделка полностью завершена. Осталось завезти мебель, и гнездо можно считать свитым. Горжусь, что на этот дом я заработала сама.
Теперь осталось определиться со второй половинкой. Это сложнее. Уже решила, что официальные соревнования для меня закончатся на Олимпийских играх в Греции. Возможно, еще какое-то время буду выезжать на показательные выступления, но твердо могу сказать, что в этом году еду на свой последний чемпионат мира. Немного грустно, что почти все уже позади.
Я много раз восклицала: «Боже, когда же все закончится, как я устала!» А сейчас часто думаю: как же долго я буду вспоминать все эти годы, соревнования, самую, наверное, счастливую пору своей жизни. Меня до сих пор многие спрашивают, почему я решилась выступить в Афинах в 2004 году. Кому и что стремлюсь доказать? Да ничего! Тысячу раз уже всем и все доказала.
Это выступление мне необходимо для самой себя. Мечтаю выиграть. Причем - командой. Я уже два цикла пытаюсь это сделать - сначала в Атланте, потом в Сиднее. И никак не удается. А уйти хочется красиво. Вот ради этой цели я и готова работать до изнеможения.
- Четырехкратный олимпийский чемпион по плаванию Александр Попов сказал в Сиднее, что золотые медали сами по себе давно перестали быть для него самоцелью. Естественно, он расстроился, проиграв стометровку, но гораздо меньше, чем можно было предположить со стороны.
- Он абсолютно прав. Только очень далекий от спорта человек может воспринимать его сиднейское серебро как поражение. Не многим удается даже на одну Олимпиаду попасть. А то, что Попов сумел выиграть в Барселоне, Атланте и вернуться на этот уровень после ранения - вообще подвиг! Знаете, после финала Кубка России, где в многоборье я уступила 0,025 Анне Павловой, ваши коллеги спросили меня, довольна ли своим вступлением. Я ответила, что вполне. Они удивились: «Как? Вы же не первая!»
Да, я не выиграла Кубок, но выполнила все те задачи, которые перед собой ставила. Поэтому ничего, кроме удовлетворения от качества своей работы, не испытывала. А 0,025... Это же не 25 тысяч долларов!
Светлана Хоркина: ДЛИННОНОГИХ ПРОСЯТ НЕ БЕСПОКОИТЬСЯ Спросите кого угодно из молодых гимнасток, сколько лет в их виде спорта провела Светлана Хоркина, и вам скорее всего ответят, что она была всегда. С незапамятных, в общем, времен. Увы, слишком скоротечен гимнастический век. Четыре года в сборной - уже, как подвиг. А Хоркина выступает уже восьмой сезон.
Спросите кого угодно из молодых гимнасток, что самое трудное в их виде спорта, и скорее всего ответ будет неверен. Самое тяжелое - изо дня в день приходить на тренировку, ощущая каждой клеточкой своего тела, что в двадцать с небольшим лет ты - почти что старуха. Потому что все, кто рядом - это уже совсем другое поколение.
Вся спортивная карьера многократной чемпионки Европы, мира и Олимпийских игр - сплошной парадокс. Начать с того, что по своим физическим данным Светлана должна была оказаться где угодно, только не в спортивной гимнастике. К моменту прихода длинноногой девчушки в зал, в гимнастике уже существовали четкие критерии отбора, согласно которым высоким, длинноногим и длинноруким малышатам даже не предлагали переодеться в трико для просмотра - отправляли искать удачи в другие секции. По крайней мере так было в столичных спортшколах, с которых брали пример все провинциальные. А Хоркину взяли. Впрочем, главным везением стала встреча с белгородским тренером - Борисом Васильевичем Пилкиным, имевшим на все в жизни, в том числе, и на гимнастику, свой взгляд, который столь же разительно отличался от общепринятых, как Хоркина - от десятков гимнасток, что были в сборной до нее.
На чемпионат мира-93 в Бирмингем, где Россия впервые после развала СССР выступала отдельной командой, Хоркина не попала. Тогда Светлана только-только начинала выступать в крупных соревнованиях. Чемпионкой страны на снаряде, которому предстояло стать в ее исполнении беспроигрышным - брусьях, она впервые стала осенью 93-го. Выиграла и бревно. Самый коварный гимнастический снаряд. Именно тогда я познакомилась со спортсменкой и ее тренером лично. Просто не могла не спросить Пилкина, каким образом ему удалось поставить суперсложные с технической точки зрения комбинации столь негимнастической с виду девушке.
На мой вопрос тренер тогда удивился: «Почему вы считаете это невозможным? Есть определенные законы физики. Если использовать их правильно, то длинные руки и ноги лишь облегчают спортсменке задачу - работают, как рычаги. Другое дело, что мало кто из тренеров идет таким путем. Гораздо проще научить трюкам крохотных 12-13-летних несмышленышей».
В 1994-м Света стала на брусьях чемпионкой Европы. Еще через год - победила на этом же снаряде на мировом первенстве в японском Сабае. Причем выиграла у китаянки Мо Хуилан, которая заведомо считалась непобедимой. А в 97-м на чемпионате мира в Лозанне, уже имея в послужном списке победу на олимпийских играх в Атланте, Хоркина впервые в жизни одержала абсолютную победу в многоборье. Через день победила на брусьях и поделила первое место в вольных упражнениях с румынкой Джиной Годжан.
Собственно, после победы Хоркиной в Атланте многие были уверены в том, что она уйдет из гимнастики. По словам главного тренера российской сборной Леонида Аркаева комбинации лидера команды потихонечку теряли конкурентоспособность. Особенно - в вольных упражнениях. Там, на ковре, Хоркиной мешало все: больная спина и ноги, рост, возраст - свой и соперниц. Да и потом, остаться - значило обречь себя не нагод каторжной работы и не на два, а как минимум на четыре - до следующих Игр.
С этой точки зрения победа в Лозанне имела принципиальное значение.
Но - очередной парадокс: чем увереннее спортсменка отстаивала свое право на лидерство в команде, тем больше, казалось, зверствовал главный тренер. Попытки тренера Хоркиной отстоять право ученицы на индивиндуальную подготовку, закончились для Пилкина инфарктом. Частичную самостоятельность Светлана все-таки получила, но ясно поняла: поражения ей не простят. Тем более, что вплотную подобралось очередное поколение гимнасток, некоторые из которых считались личными ученицами Аркаева.
В 98-м Светлана блестяще выступила на чемпионате Европы в Санкт-Петербурге. Победила в многоборье, завоевала золото на брусьях и в вольных упражнениях. И всего через три месяца с треском проиграла многоборье на Играх доброй воли в Нью-Йорке. Она была лучшей из всех российских участниц, но - лишь седьмой. Глотала слезы, раздавая автографы зрителям у выхода из зала и, не имея возможности выбраться из американской толпы гимнастических мам и детишек, зло в полуистерике шептала при этом: «Зачем я вам нужна? У вас же есть своя чемпионка. Что вам всем надо от меня?»
На следующий день Светлана снова стояла на привычной ступеньке пьедестала - первой. Выиграла свои любимые брусья. Пилкин, впрочем, не проявлял эмоций, как и до этого. Поражение ученицы в многоборье он воспринял философски:
- Обратили внимание на судейство? Две американки и китаянка играли в одни ворота - против Светы. Безусловно, она была не в лучшей форме - устала, плюс - акклиматизация. На двух снарядах справлялась, а потом силы кончились. Время, по которому живет организм - три часа ночи. Но, считаю, даже хорошо, что так все получилось. Такой уж у Светки характер - пока не упадет, выводы делать не начинает. Где-то мы недоработали, где-то поспешили. А вообще верю, что существует высшая справедливость. Столько раз судьи на Хоркиной отыгрывались, столько раз у нее заслуженные медали отнимали, такая она битая-перебитая, что самое время за нее двух, а то и трех небитых давать. А мелочи мы исправим...
Тогда еще ни тренер ни спортсменка не предполагали, что «мелочи» будут портить им жизнь почти два года. На чемпионате мира-99 в Китае в многоборье снова последовал провал - 12-е место. И, как в Нью-Йорке реабилитировать репутацию пришлось на брусьях, про которые Пилкин сказал: «Так, как на этом снаряде выступает Света, не выступает больше никто!».
Однако даже на российском уровне у олимпийской чемпионки начались проблемы. За год до Игр в Сиднее она дважды проиграла чемпионат страны, пропуская вперед новую надежду сборной - Елену Продунову. Спасали по-прежнему брусья. И отношение Аркаева. Жестокий на первый взгляд тренер давно и интуитивно угадал главное качество Хоркиной - выдавать максимальный результат тогда, когда все складывается против. А еще - потрясающие командные качества - умение в любом состоянии вытаскивать результат на себе. если бы не Светлана, вряд ли бы российская сборная столько лет оставалась конкурентноспособной - слишком частыми были проколы, случавшиеся у сменяющих друг друга юных дарований.
Про Аркаева, кстати, Светлана не так давно сказала: «Если бы не он, я, наверное, давным давно ушла бы из гимнастики. Но он говорит, что я могу бороться - и я верю».
Собственно, в Париже на чемпионате Европы-2000, где в преддверии соревнований газеты пестрели именем вовсе не Хоркиной, а новой российской звездочки Елены Замолодчиковой, Светлана осталась верна себе. Была лучшей в командном первенстве, впервые за девять лет вытащив Россию на высшую ступень пьедестала, победила в многоборье, затем - на бревне и брусьях. Ошалевшие от восторга ценители женской красоты французы, влюбившиеся в гимнастку с внешностью фотомодели еще в 93-м, когда Светлана впервые выступала в «Берси», рассыпались в комплиментах в многочисленных публикациях и охотились за фотографиями Хоркиной с чемпионата. Сама же героиня, явившись с чувством выполненного долга на пресс-конференцию, позволила себе пококетничать: «Что является моим преимуществом? Наверное, техника. И... - Светлана обвела взглядом мужскую часть зала, - ...ноги!»
ПРОЩАЙ, ВЕЛИКАЯ АКТРИСА! 24 августа 2004 Могло ли быть по-другому?
Этот вопрос наверняка будет мучить Хоркину еще много-много лет. Сейчас она слишком несчастна, чтобы думать об этом. Несчастна и необъективна.
За какой-то час, прошедший с момента проигрыша Светланы в многоборье и вобравший в себя интервью гимнастки в микст-зоне и последующую пресс-конференцию, Хоркина успела превратиться из королевы в антигероя мирового масштаба. Для начала ее возненавидела вся Америка. Из-за одной-единственной фразы, многократно перепечатанной американскими газетами: «Паттерсон - не чемпионка. Чемпионка - я. И навсегда ей останусь».
ХОРКИНА FOREVER!
На самом деле все было совсем не так просто. В микст-зоне Хоркина появилась раньше американки. Пожалуй, эти минуты были последними, когда она все еще держала себя в руках. Выдав в телекамеры традиционный текст о том, как старалась победить и как сильно чувствовала поддержку болельщиков, прошла чуть дальше. Остановилась возле меня: «Вы же сами все понимаете...»
Я действительно понимала, какую боль должна испытывать двукратная олимпийская чемпионка от того, что в Афинах, как и четыре года назад в Сиднее, она так и не сумела использовать шанс на победу. Только сейчас этот шанс был последним.
Но Хоркина не была бы Хоркиной, если бы на глазах такого количества людей позволила себе проявить истинные эмоции. Поэтому она продолжала улыбаться. И вполголоса говорила:
- Она, конечно, молодец. Но вы же видели, как судили ее и как нас. Не хочу называть имя. За вашей спиной (при этих словах Хоркина кинула стремительный взгляд чуть в сторону) стоят журналисты этой страны. Не хочу, чтобы они догадывались, что я сейчас говорю. Ведь напишут же неизвестно что. В конце концов, поводов для расстройства нет. Я уже олимпийская чемпионка. И останусь ею на всю свою жизнь.
Выбираясь из толпы журналистов и отбиваясь от назойливых вопросов американцев («Что, что она сказала?»), я с ужасом услышала, как за спиной кто-то из российских коллег на чудовищном английском языке довольно громко и явно упиваясь вниманием к собственной персоне, пытается объяснить: «Хоркина говорить Паттерсон нет чемпионка. Паттерсон нет хорошо. Хорошо Хоркина. Она быть олимпийский чемпион».
Горе-переводчик было замолк, но тут же, видимо, для пущей убедительности, добавил: «Форева!»
Эти несколько фраз стали для американцев, как кусок окровавленного мяса для оголодавшей акулы. На следующее утро все они - домысленные и переработанные на самый разный манер - появились в газетах.
Одна из наиболее язвительных статей появилась в New York Times. Но в ней же прослеживалось невольное уважение.
«Дух Хоркиной на площадке игнорировать невозможно, - писала газета. - Кого еще болельщики будут так горячо любить и так же истово ненавидеть? Хоркина дала гимнастике образ отрицательного героя, которого никто не любит, но поневоле начинаешь сочувствовать тому, какими жестокими и несправедливыми поворотами полна ее карьера. В свои 25 лет она показала, что может сделать женщина там, где соревнуются дети. Она выжила в вихре политических перемен, начав тренироваться в жесткой спортивной машине, созданной красными, а затем добившись величайших успехов в 90-х годах, несмотря на экономическую разруху в России.
Нет, она по правде заслуживает комплиментов без подтекста. Уже в течение десяти лет ее присутствие придает гимнастике интригу».
ЖЕНЩИНА СРЕДИ ДЕТЕЙ
После того как Хоркина проиграла многоборье, бывший гимнаст американской сборной Барт Коннер, за которого когда-то вышла замуж легендарная румынка Надя Команэч, сказал: «Она - актриса. И ее поражение - такой же спектакль, как ее победы».
Те, кто видел прощальное дефиле Хоркиной по помосту, перед тем как идти получать серебряную награду, наверняка согласятся с Коннером. С какой грацией и страстью она благодарила трибуны, то накидывая, то сдергивая с себя российский флаг и рассылая по залу воздушные поцелуи. Свое поражение она преподнесла публике куда выигрышнее, чем Паттерсон, - победу. Хоркина действительно выглядела женщиной среди детей, истинной королевой. И старалась упиваться этим. Потому что прекрасно понимала: больше - нечем.
В какой момент она окончательно вошла в роль - загадка. Но вместо того чтобы стряхнуть с себя ненужные (уже ненужные) эмоции и отрешиться от всего ради единственного оставшегося выступления, Хоркина все больше погружалась в образ королевы-страдалицы.
Именно это первым делом бросалось в глаза тем, кого она удостаивала вниманием. Глаза на все более заостряющемся лице превратились в два бездонных шлюза, из которых даже не текла - хлестала энергия. Остановить процесс, думаю, не могла уже и она сама. За годы выступлений в великой гимнастке накопилось такое всепоглощающее стремление к великой победе, что сейчас, когда победа не состоялась в очередной раз, оно просто рвало спортсменку на куски.
Хоркина требовала внимания и тут же отвергала его, отгородившись от всего мира, как щитом, навсегда затверженными фразами о собственном величии и неповторимости. Это действительно так. Одно ее имя олицетворяло громадную эпоху. Эпоху Хоркиной, стремительно летящую к завершению. На то, чтобы остаться в истории непобежденной, у нее оставался один-единственный день. Точнее - несколько десятков секунд воскресенья.
ПУТЬ В ИСТОРИЮ
Так получилось, что в день гимнастического финала я встречалась с четырехкратным олимпийским чемпионом Александром Поповым. Наш разговор, как мне казалось вначале, должен был стать для проигравшего в Афинах пловца крайне болезненным. После его заключительного выступления, в котором, как и в трех предыдущих, он так и не сумел завоевать хоть какую-нибудь медаль, прошло меньше суток. Но Попов оказался спокоен.
Возможно, это тоже было защитной реакцией. Попытка относиться к поражению без эмоций - это предельно здраво и в каком-то смысле философски. Задавая пловцу не самые приятные вопросы, я тем не менее чувствовала, что он действительно не воспринимает случившееся как трагедию. И все отчетливее понимала: никакой трагедии нет. Есть великая карьера, навсегда оставшаяся в памяти тысяч людей.
- Знаете, когда я победил на Играх в Барселоне, то на всю жизнь запомнил слова, которые мне сказал Марк Спитц, - говорил мне Попов. - «Если ты хочешь вершить историю, это надо стараться сделать в 20, а не в 24» - вот его слова. И лишь недавно я по-настоящему понял, как много смысла было заложено в тех словах.
Карьеры Попова и Хоркиной во многом похожи. Хоркина не выступала в Барселоне, но после Игр в Атланте, где она завоевала золото на брусьях и серебро - в командных выступлениях, они с Поповым стали уже на равных. Как люди, готовые в любой момент надежно закрыть в собственных командах любую брешь. Он - в плавании. Она - в гимнастике.
Разница между двумя выдающимися атлетами заключалась в том, что за первые семь лет выступлений в сборной России - с 1991-го по 1998-й - Попов не проиграл ни одного старта. Стопроцентно реализовал все шансы, которые подбрасывала ему спортивная судьба. Блистательная карьера Хоркиной вызывала восхищение болельщиков и зависть соперниц, но при этом в ней неизменно присутствовала горчинка. В виде абсолютно реальных, но ускользающих в последний момент самых важных побед.
За четыре года от Атланты до Сиднея она стала абсолютной чемпионкой мира в Лозанне (1997) и выиграла там же золото на брусьях. В командном турнире, вольных упражнениях и на бревне осталась второй. Через два года на мировом чемпионате в Тянцзине вновь выиграла брусья, но получила серебро в составе команды и лишь бронзу - на ковре. Игры-2000, несмотря на высшую награду, полученную все на тех же брусьях, остались в памяти кошмаром многоборья. Никогда еще гимнастка не была настолько хорошо готова и настолько близка к главной олимпийской победе и никогда ее выступление не сопровождало такое количество неудач. Конь, оказавшийся на пять сантиметров ниже положенного, два подряд падения, которые произошли именно по этой причине, падение с брусьев - как следствие непредвиденных переживаний...
В Афинах же Хоркина была другой. Прошлогодняя победа в абсолютном первенстве на чемпионате мира в Анахайме не могла не вселить в ее душу уверенность: она - все так же хороша и сильна, чтобы бороться с кем угодно. Это ощущение было обманчивым. Прибавленные к возрасту четыре года еще не делали лучше ни одного спортсмена. Особенно - в спортивной гимнастике.
Это вовсе не означает, что у Хоркиной не осталось шанса. Просто ради того, чтобы использовать его на сто процентов, она должна была хотя бы на этот год пожертвовать всем. А королевы не привыкли приносить себя в жертву.
ПОСЛЕДНИЙ ШАНС
То, что на любимых брусьях у Хоркиной неладно, было видно с самого первого дня выступлений. Вопреки всем разговорам о судейских пристрастиях к России золотую медаль на этом снаряде намеревались отдать именно российской спортсменке. На такую мысль прежде всего наводили достаточно высокие оценки. 9,750 - в квалификации, 9,650 - в командном финале, 9,725 - в многоборье.
В личном финале Хоркину заметно шатало. В комбинации, которую она столько лет подряд выполняла на едином дыхании, появились жесткие стыковки, едва заметные паузы между элементами. Она не скрывала растущего недовольства уже на разминке, словно забыв, что в таком виде спорта, как гимнастика, где счет идет порой даже не на сотые, а на тысячные доли балла, категорически нельзя показывать судьям (если уж вышел перед ними на помост), что ты расстроен, не уверен в себе, что у тебя что-то не получается. Так же категорически не рекомендуется выражать недовольство оценками. Тем более - вслух. Даже если в душе ты не сомневаешься в том, что тебя бессовестно засудили.
Но после финала в многоборье гимнастку понесло. На приеме, куда двукратную олимпийскую чемпионку пригласили за день до ее заключительного старта и где присутствовал президент МОК Жак Рогге, Хоркина выступила по полной программе. Когда ее представили собравшимся, вскочила из-за стола, картинно раскинув руки в театральной позе. «Один такой жест стоит десяти баллов", - нашелся Рогге. "Скажите это судьям!» - зло парировала спортсменка.
А потом был тот самый финал. В котором, казалось бы, ничто не мешало Хоркиной по-хозяйски забрать вожделенную награду. Она могла ничуть не опасаться судейской мести: розыгрыш медалей на отдельных снарядах - это всегда некий реверанс. По отношению к стране-хозяйке, к тем, кому в чем-то не повезло в предыдущих выступлениях.
Вряд ли среди арбитров - всех до одного бывших гимнастов - мог найтись хоть один человек, которому не хотелось бы увидеть блистательное завершение почти десятилетней карьеры. В тот момент, когда Хоркина вышла к брусьям, на второй план ушел и ее невыносимый для окружающих характер, и нелицеприятные выходки, и воинствующая самовлюбленность. Осталась лишь великая спортсменка. И снаряд.
Хоркиной помешала стартовая лампочка.
Эта версия была высказана спортсменкой уже после ошеломляющего для нее поражения в автобусе по пути в Олимпийскую деревню. Мол, лампочка была зажжена раньше положенного, и на то, чтобы настроиться, попросту не хватило времени.
Чуть раньше, в микст-зоне, журналистам была выдана другая версия. Что помешала француженка Эмили Лепеннек, выступавшая перед Хоркиной и наложившая на верхнюю жердь слишком толстый слой магнезии. Пока спекшийся в корку порошок счищали, время и ушло.
Все это было неправдой, даже если было на самом деле. Хоркина вышла к снаряду, уже проиграв борьбу. У нее просто не осталось ни сил, ни нервов. Пустой взгляд, поникшие плечи. И, на чей-то взгляд, возможно, нелепая, но на самом деле абсолютно закономерная ошибка - потеря координации и равновесия в вертушке на верхней жерди - вертушке Хоркиной. Элементе, десять лет назад названном в ее честь.
Все было кончено.
Со временем, конечно, это забудется. Останется память о прекрасной, хоть и противоречивой спортсменке, подарившей гимнастике гораздо больше, чем та вернула ей в виде наград и титулов...
Светлана Хоркина знает ответ на вопрос Как стать звездой? - Как правило, домашних вижу очень редко. Раза три в году. Может, четыре. А увлечения? Раньше у меня никакого "хобби" не было. Теперь могу сказать твердо: есть. Бильярд. Нравится и "американка", и русская пирамида...
- Тебе не кажется, что пора задуматься о семье?
- Одно время много об этом думала и мечтала, как в сказке, о принце на белом коне. Но тогда не дождалась, а сейчас меня тема принца не очень волнует, потому что нашла своего парня.
- Твоя мама, увидев достаточно смелые фотографии в журнале "Плейбой", сказала: "Как красиво!" Есть ли у тебя секреты от мамы? Ты обо всем ей рассказываешь?
- Мама - очень большой друг. Конечно, она должна знать все. Но о многом я предпочитаю умалчивать, чтобы ее не расстраивать.
- Надеюсь, что под словом "о многом" ты имеешь в виду исключительно спортивные моменты?
- Да. Обстоятельства моей личной жизни она знает во всех деталях.
- Случись тебе выйти замуж, мама не узнает об этом последней или, например, из газет?
- Никогда. Мама узнает об этом самой первой...
- Где будешь встречать Новый год?
- Это главная проблема, о которой я сейчас думаю...
гвоздях?
- Характер у меня в крови. Настойчивость, чувство ответственности, стремление во что бы то ни стало добиться своего - это от папы. Его зовут Василий Васильевич. Он рабочий. Все остальное - внешность, артистизм, легкость в общении с людьми - от мамы. Ее зовут Любовь Алексеевна, она у меня медсестра.
Все остальное сделал мой тренер Пилкин. На каникулы мы уезжали в летний лагерь. Думаю, что закалилась я с помощью своего характера и свежего воздуха.
- Как часто бываешь дома и чем занимаешься?
- Вообще-то мои родители из Мордовии, откуда-то из-под Саранска. Можно сказать, что я коренная волжанка. Но сердцем я приписана к Белгороду, потому что этот город подарил мне гимнастику, судьбу и самого умного тренера.
- Говорят, ты любишь оружие?
- Опыт имею. Стреляла сначала из помпового ружья, потом из боевого - конкретное такое, на всю жизнь запомнила мощную отдачу в плечо. А сейчас иногда из пистолетов. Класс! Не исключено, что еще и генералом буду. (Смеется.)
- У тебя есть свой "Эверест" в жизни? Или ты его уже достигла?
- В спорте, наверно, да. Но спорт - это еще не вся жизнь. Ей на смену придет другая. И до вершины в этой жизни мне идти очень долго. Я даже допускаю мысль, что у меня может быть не один и не два Эвереста, а больше. Всю юность и молодость я провела на гимнастическом помосте, где работала на свое имя. Положила на это здоровье. И после того, как я уйду из большого спорта, имя должно работать на меня.
- Считается, что представители сильной половины человечества хотят все иметь по максимуму: денег, славы, власти и т. д. А ты, сильная представительница "слабой половины" человечества, желаешь что-либо иметь по максимуму?
- По максимуму хочу иметь только здоровье. Деньги, конечно, не помешают. Славы, думаю, у меня достаточно. Власть? Для меня это неактуально. Точно знаю, что никаких подчиненных иметь не хочу. Машина у меня есть. По максимуму хочу, чтобы все мои родные: мама, папа, сестра - были здоровы и прожили как можно дольше.
- Приходилось слышать, что в младенчестве ты была гибкая, но очень болезненная. Каким образом ты выковала свою душу и тело? Может, спала на
- Света, что, по-твоему, является гарантией успеха в жизни?
- Женственность, красота, общение и культура. Я, например, стараюсь извлечь пользу из каждого общения с интересными людьми, вне зависимости от того, кто они по профессии: тренер, врач, журналист - или случайный попутчик.
- Иногда заметно, что ты любуешься собой.
- Может, и есть такой грешок. Но я очень люблю зрителей. И обожаю играть! На гимнастическом помосте, перед телекамерой. Мне нравится играть актрису. Обожаю микрофоны, яркий свет, много камер вокруг. Блеск!
- Наши звезды спорта чем-нибудь отличаются от иностранных?
- Мы отличаемся только одним качеством. Оно называется - русская душа. Мы если делаем кому-то приятное, то делаем это с открытой душой. У нас вымученных разговоров за столом с искусственными улыбками, как на Западе, не бывает. Мы общаемся от души.
- Но на Западе, например, бытовые условия - несравнимы с нашими. Не привлекает?
- Насчет того, зовут меня или не зовут? Я осталась в России потому, что хочу еще что-то хорошее сделать для своей страны, потому что ей сейчас очень трудно.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 15
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума