Форум о гимнастике и не только

Можно ли в генах ребенка разглядеть чемпиона

С. БУНТМАН – Это программа «Город». Речь пойдет о спорте и не только. У нас в гостях Николай Дурманов – руководитель антидопинговой службы Росспорта, доктор медицинских наук и Петр Лидов - кандидат медицинских наук. Речь пойдет не о допинге. Дело в том, что многие из нас родители и наши родители и во все времена, сколько спорт существует, не просто позаниматься детям спортом для здоровья, но каждый представляет себя в умилительной ситуации, как он сидит на трибуне и проливает слезы. А в руках у сына или дочки кубок, какая-то салатница, еще какой-то великий приз. И вот он смотрит и думает, а я привел маленького, маленькую и всегда надеялся. Очень часто наши надежды не обоснованы. Но здесь должна бы какая-то объективная база, для того чтобы мы думали и можно все-таки с определенной точностью на научных позициях предугадать, каким будет ребенок. Что здесь главное. Пожалуйста, Николай Дурманов или Петр.

Н. КАЛУГИНА - Идейный вдохновитель проекта, который сейчас проводится федерацией тенниса, конечно Николай Дурманов.

С. БУНТМАН – Лет 15 уже теннис у нас, сколько на нашем большом теннисе очень много особенно девочек. Что-то уже поняли или как?

Н. ДУРМАНОВ – Сложный вопрос. Начнем говорить, что в большом спорте главное наследственность. Немедленно возникает вопрос, а только ли в спорте. Начнем говорить, что по генам будем выбирать чемпионов, нам скажут, а чего чемпионов, давайте президентов.

С. БУНТМАН – Да и вообще расу господ. Идеальных людей.

Н. ДУРМАНОВ - Но факт остается фактом. По данным серьезных спортивных медиков в спортивных успехах на гены на наследственность приходится процентов 80. А все остальное это сила воли, которая частично контролируется генами. Все остальное это тренировки, квалификация тренеров. Обстановка в семье, правильное питание. Но эти 80% это то, что приходит от Господа Бога. И вот наша задача попытаться рассмотреть, а что такое спортивные гены и есть ли ни вообще. И до какой степени, анализируя гены, мы можем давать прогнозы и рекомендации. Быть человеку в профессиональном спорте, если в спорте, то каком. Как ему заниматься, какую тактику выбрать, если говорить о теннисе. Ну и так далее. Но, судя по всему это направление генный спорт, я не говорю про генный допинг, будет основным в мировом спорте. Потому что все упирается в селекцию. Мы говорим в данном случае, большая наука пришла на помощь спортивным селекционерам.

С. БУНТМАН – Посыл понятен. Хотя вы оговорились, не генный допинг. Потому что если что-то не так или недостаточно, возникает фантастическое желание что-то поменять. Исправить.

Н. ДУРМАНОВ – Да, как говорили лет 150 назад на диком Западе, Господь Бог всех создал разными, а профессор Кольт всех уравнял.

С. БУНТМАН – Да.

Н. ДУРМАНОВ – В этом смысле допинг это тот самый кольт, который уравнивает людей, которым от природы дадены совершенно разные спортивные потенции.

С. БУНТМАН – Как это конкретно выражается? Петр, наверное, скажите нам. Вот пришел мальчик или девочка. Как вы себе это представляете. Приводит папа, мама мальчика или девочку. Хочу заниматься теннисом. Хочу, чтобы девочка была Шарапова.

П. ЛИДОВ – Идеология такого подхода она разрабатывается в настоящее время. Идеально если смотреть на будущее развитие заключается в том, что первоначально, если родители хотят отдать ребенка в профессиональный спорт, это дело, безусловно, будущего, то определяется не только генетический его код. Но и серия болезней, врожденных, приобретенных наследственных с которыми ему предстоит в будущем жить. И на этой стадии роль медиков такова, сказать, годится он вообще для спорта в принципе или это опасная процедура.

С. БУНТМАН – Профессиональный спорт с огромными нагрузками, постоянной работой он может просто в нем повредить человека, способным к другим видам занятий.

П. ЛИДОВ - Можно очень осторожно сказать, что профессиональный спорт это не идеальная модель для формирования здорового человека. Это известный факт. Поэтому профессиональный спорт требует значительно больше нагрузок.

Н. ДУРМАНОВ – Вот хорошо, он не является спортивным чиновником, может говорить все, что угодно. Я должен из соображений политической корректности вмешаться. Безусловно, любой спорт благо.

Н. КАЛУГИНА - Спорт или физкультура?

Н. ДУРМАНОВ – На той стадии, пока это не профессионал. Вот профессиональный спорт это особенная профессия. И ничего крамольного в том, что к этой профессии не все готовы, нет. Другое дело, что так вынести вердикт, готов, не готов, глядя только на данные анализа и генов, наверное, еще рановато. А вот года через 3-4, когда этим займутся компьютеры, и когда мы будем анализировать не 140 генов, а 1400 генов, тогда, наверное, наш вердикт будет достаточно весомый. Хотя уже сейчас мы очень многое можем подсказать.

Н. КАЛУГИНА - Я хочу вам рассказать одну очень распространенную историю. Я не буду говорить о том, что сборы подразделяются на восстановительные, тренировочные и подготовительные, сверхнагрузка появляется на стадии подготовительного сбора. Так вот, практически у каждого женского тренера в спортивной гимнастике есть одна маленькая история. Растет очень талантливая девочка. Всегда касается девочки. Выходит на сверхнагрузку. Это первые годы взрослой сборной, первая ее подготовка к соревнованиям. И выясняется, что у нее скрытая родовая травма, врожденный вывих бедра. И провоцирует боли только сверхнагрузка. По жизни это вообще…

С. БУНТМАН – У массы детей бывает такая…

Н. КАЛУГИНА - По жизни этого никогда не проявится. Если бы не спорт, это бы не проявлялось. Как найти такого ребенка, как ему не сломать жизнь?

Н. ДУРМАНОВ – А мы именно этим и занимаемся. Пока с теннисом, но надеемся, что экспансия нашей программы будет за пределами этого вида спорта.

Н. КАЛУГИНА - А вы можете кости больные разглядеть?

Н. ДУРМАНОВ – А мы этим и занимаемся.

С. БУНТМАН – Это не такая вещь, потому что врожденный вывих бедра и определяется и фиксируется без всяких сверхнаук. Чаще всего просто в карточке ребенка.

Н. ДУРМАНОВ – При рождении ребенка. Существует много других скрытых вещей, которые потом в случае интенсивных занятий профессиональным спортом, всплывут. Наша задача увидеть их пораньше. Увидеть не для того чтобы сказать родителям, знаете, ваш ребенок бракованный, пожалуйста, пусть он займется чем-то другим. Упаси Боже, наверное, на этой стадии никто на себя такую смелость не возьмет. Но подсказать, какие продукты питания избежать, как планировать режим тренировок, какие фармакологические программы стоит применить. Я не говорю про допинг. Для того чтобы компенсировать какие-то слабые места. Это мы способны сделать.

С. БУНТМАН – Здесь есть такая психологическая вещь. Кому тогда должны быть известны такие данные. Предположим, получили достаточно такие малоприятные данные, пусть ребенок занимается до определенного возраста, до определенного уровня может дорасти. С одной стороны на него сразу можно махнуть рукой, если это знают тренеры, преподаватели, а с другой стороны можно посеять ложные иллюзии. Как здесь пройти, скажите, Петр, пожалуйста.

П. ЛИДОВ – Вот Николай Дмитриевич уже очень правильно сказал, что мы не берем на сегодняшний день на себя ответственность четко сказать, пригоден или не пригоден. Это дело будущего.

Н. ДУРМАНОВ – Не ответственность, а смелость.

С. БУНТМАН – Это уже ответственность.

П. ЛИДОВ – Поэтому есть разряд, во-первых, что делается, для того чтобы информация была конфиденциальной. Присваивается спортсмену шифр, шифр знают только определенный круг один, два человека. То есть, у ребенка нет фамилии на стадии обследования.

Н. КАЛУГИНА - Но ведь в пробе А и В тоже нет фамилий.

П. ЛИДОВ – То есть мы не знаем, что с ребенком будет дальше, кем он станет и поэтому его генетическая информация должна быть засекречена. Второй момент. Информация по каким-то отклонениям от нормы у ребенка, они как правило на этой стадии, то есть он занимается уже теннисом один, два, три года и он здоров в общем, в принципе здоров, болеет какими-то хроническими острыми респираторными заболеваниями. То мы видим, что у него есть потенциал. Безусловный. Он прогрессирует. Он остается в теннисе. На этой стадии, мы говорим, мы обследуем сейчас уже теннисистов именно. И мы видим, что у них есть отклонения допустим, в метаболизме костной системы, проблемы какие-то с щитовидной железой, но это состояние так называемое чаще всего предболезни. Которое легко корректировать. С точки зрения всей генетической информации, которая собирается по ребенку, определяется только определенное число генов. Это не целый огромный пакет генов, который в дальнейшем будет сопровождаться весь профессиональный спорт. И не только. И поэтому идет набор информации с коррекцией по питанию, спортивно-оздоровительному питанию. Вердикт мы не выносим. И информация для тренеров, каких-то врачей может ограничиваться только тем, что этому ребенку нужно несколько уменьшить физическую нагрузку, или, например, варьировать, кому-то надо заниматься больше, допустим, выносливостью или развивать скорость.

Н. ДУРМАНОВ – Это очень важный вопрос. Например, американцы и англичане засекретили всю генетическую информацию о людях законодательно. Потому что можно представить ситуацию, когда страховая компания очень заинтересована видеть, а нет ли в генах их клиентов каких-то предрасположенностей.

С. БУНТМАН – И каковы наши риски.

Н. ДУРМАНОВ – И может быть законодательно потребовать в случае наличия каких-то рискованных генов увеличить ставки страхования. Запросто могу себе представить ситуацию, когда на основе генетической информации кто-то кого-то может шантажировать. Сидят гены, которые формируют, например, шизофрению или другую редкую, но достаточно любопытную болезнь. То есть это действительно очень чувствительный момент. И вся наша генетическая информация она многократно зашифрована. Дальше нас она не пойдет.

С. БУНТМАН – Это очень важный момент. Потому что если в странах, где достаточно развита защита и частной жизни человека и его прав, засекречивается на всякий случай, то, конечно, нам надо держать ухо востро, притом что мы не очень привыкли исторически так трепетно относиться к человеку. Это очень важная вещь. У нас уже вопросы задают. Как насчет того, что со стороны тренеров или генетиков будут спекуляции на родительской любви? Навешают лапшу, что ребенок гениальный и будут тянуть деньги. Нанося моральный ущерб и ребенку и родителям. То есть нечестные люди могут сослаться на то, что у нас есть такие данные, замечательные, что у вас будет новая Шарапова, Федерер.

Н. КАЛУГИНА - Особенно когда методики вширь пойдут.

Н. ДУРМАНОВ – Важный вопрос. По данным Шамиля Тарпищева за все время Советского Союза было выпущено 800 профессиональных тренеров в теннисе. А сейчас на нашей территории, вдвое уменьшившейся после распада Советского Союза, их 8 тысяч. А кто это лишние люди, откуда они взялись.

С. БУНТМАН – Их за это время выпустили. Научились.

Н. ДУРМАНОВ – Ни черта за это время не выпускали. То есть такой риск есть. Но на то и порядок в федерации тенниса, чтобы все эти вещи исключались. У нас есть медицинская комиссия и любой родитель, которому как вы говорите, вешают лапшу, могут запросто обратиться к нам, и мы разберемся, а кто этот производитель этой лапши.

С. БУНТМАН – Но когда мы каждую неделю примерно слышим, что пропала та база данных и эта с паспортными сведениями. Номерами мобильных телефонов. Мы всегда очень тревожимся, что может пропасть гораздо еще более важная информация.

Н. ДУРМАНОВ – Действительно нет ничего более интимного и личного, чем генетическая информация, но у нас есть определенный опыт, как это дело шифровать и хранить. Опыт, пришедший из практики антидопинговых служб.

С. БУНТМАН – Скажите, пожалуйста, наверное, неспроста это родилось в теннисе, хотя за последнее время, ну ладно лишние тренеры, но у нас очень много стало не лишних теннисистов. И об этом свидетельствует хотя бы присутствие в сетке, полсетке бело-красно-синей любого крупного турнира. Особенно женского. Почему пришла такая идея, потому что надоела кустарщина или нельзя дальше идти с кустарщиной в хорошем смысле слова.

Н. ДУРМАНОВ – Да нет. Вопрос селекции. Мы действительно абсолютно планетные лидеры по теннису. И чтобы не прозевать эту удачу, мы должны использовать это время нашего лидерства. А с другой стороны, если посмотреть на это лидерство, у нас невероятное количество талантливых детишек, а после 14-16 лет провал.

С. БУНТМАН – 14-16 и до?

Н. ДУРМАНОВ – До 17. Либо уезжают, либо выпадают из машины по-хорошему машины большого тенниса. Вот мы должны этот провал ликвидировать. И кстати чаще всего в провалах виноваты сумасшедшие родители, которые перегружают ребенка, не взирая на его физическую форму, на его желание иметь нормальное детство, молодость, общение. И в этом смысле то, что мы делаем, это еще попытка вернуть детям не только здоровье, но и нормальный детский социальный статус.

С. БУНТМАН – Что с профессиональным спортом, что с профессиональной музыкой существует большое заблуждение, наверное, что чем больше ты будешь по времени интенсивности работать, тем лучше будут твои результаты. Сколько есть с переигранными руками детей музыкантов, сколько есть, наверное, и спортсменов. Наверное, и здесь Петр, способ разумный сделать нагрузки.

П. ЛИДОВ – Безусловно. Конечно. Но самое оптимальное мы всегда даем две рекомендации родителям. Если мы видим по результатам исследований, что идет перегрузка, то как минимум дополнительный день отдыха надо давать. Но даже не это самое главное. Обычно ведь нагрузка, допустим, проявляет собой. Мы видим результат, мы не видим ребенка. Мы видим результатом, что у него имеется загруженность мышечной системы. Может быть загруженность костной. Кроме дня отдыха надо рекомендовать обязательно бассейн, плавание, разгрузочный, чтобы опорно-двигательный аппарат отдыхал. В так называемом режиме большей невесомости. Ну и далее идет спортивно-оздоровительное сопровождение. Существуют достаточно мягкие препараты, их назвать препаратами нельзя, питательные комплексы. Которые содержат те недостающие звенья, дети, принимая их, способны выдержать более высокие темпы нагрузки. И никоим образом эти вещества не воздействуют на их здоровье, наоборот они помогают, потому что они в норме находятся в организме человека. Просто их не хватает. Это мы рекомендуем.

С. БУНТМАН – Понятно. О наследственности задает вопрос Евгений: а какими такими спортивными гениями были родители Боброва, например. И, например, сын Харламова вполне средний хоккеист.

Н. ДУРМАНОВ – Чтобы не ударятся в философию, конкретные гены. Вот есть шесть генов, которые определяют работу сердечно-сосудистой системы. И по ним можно четко сказать, кто перед нами, стайер или спринтер. Сто процентов стайер или спринтер. Правда, еще можно сказать вот что. Совсем идеальный спринтер ему, наверное, не надо заниматься спортом, потому что это идеальный кандидат для инфаркта миокарда в 40 лет. Тоже подсказка. Есть другая группа генов, которая определяет скорость нервной реакции, это уже ближе к теннису. Горячее. По ряду генов с простыми русскими названиями серотониновый транспортер, D2 рецептора дофамина и так далее, можно определить, у человека какая скорость реакции. Как он адаптируется к стрессам. Есть у него кураж или агрессия, так называемая скрытая агрессия, ценнейшее спортивное качество. Есть еще одна группа генов. Они определяются, с какой эффективностью печень справляется с переработкой продуктов распада. Это орган выносливости. Так вот выясняется, что эти спортивные гены необязательно реализуются в какой-то успешной спортивной карьере, они есть у всех нас. Другое дело, что когда человек занимается спортом, а этих хороших генов у него нет, наверное, ему стоит поискать другую профессию.

С. БУНТМАН – Наверное, да, здесь всегда есть совсем другие факторы. Но вы знаете, мы очень часто думаем, что те, кто этим занимается и ставит перед собой какие-то задачи, что очень многого мы можем достичь именно характером и силой воли даже вопреки своим или недостаткам или неполноте какой-то. Это очень много людей, которые получили или увечье или считаются увальнями или, например, не очень быстро соображающим, они могут на желании… не отбивает ли вот это такие достаточно объективные приговоры, желание очень у многих становиться спортсменами. Что просто концентрация такой силы воли и характера победительного может быть.

Н. ДУРМАНОВ – Важнейший вопрос. Самый ключевой вопрос в спорте и нашей работе в частности. Безусловно, сила воли важна. Характер важен. Никакие идеальные физические гены не сработают в большом спорте, если у человека не будет спортивного куража. Хорошей спортивной злости. Но дело в том, что это тоже кодируется на генном уровне. Мы не очень переживаем, если у нас нет слуха, и нам не светит карьера супермузыканта.

С. БУНТМАН – Кто-то переживает, в целом вряд ли.

Н. ДУРМАНОВ – Господь Бог может и несправедлив, но в плане распределения серого вещества никто не жалуется. Поэтому я не думаю, что люди будут сильно переживать, если выяснится, что они не способны к профессиональному спорту. Профессиональный спорт это немножко не то, что мы думаем. Это особая тяжелая экстремальная профессия. Сродни профессии пожарных или пилотов самолетов и так далее. Поэтому никакой обиды. Это всего лишь одна из возможных профессий. И если нет, значит, нет.

С. БУНТМАН – Но с другой стороны, если массовое распространение, потому что человек, который гоняет мяч, маленький мальчишка гоняет мяч, он все равно себя внутренне, даже если примерно себе представляет, что вряд ли он станет великим футболистом, все равно для него такое отождествление с великим футболистом стимул просто на данной площадке в данном дворе играть лучше, чем он может. А когда здесь какая-то определенность практическая, может сбить мечту, которая не приведет к великим результатам, но к средним обязательно приведет.

Н. ДУРМАНОВ - Профессиональный спорт это дело, в котором важны технологии, а не мечты.

Н. КАЛУГИНА - Герои спорта это не понятие.

С. БУНТМАН – Почему?

Н. ДУРМАНОВ – Это целая индустрия производства людей, которые потом будут производить имидж своей страны. Здесь, безусловно, есть место и подвигу и романтик, но большей частью это профессионализм и технологии. Это надо понимать.

С. БУНТМАН – Ну вот. Вот смотрите. Есть и мы всегда собираем эти сведения, Наташ, какие у нас есть великие спортсмены, при этом достаточно больные люди.

Н. КАЛУГИНА - Среди них скорее здоровых нет.

С. БУНТМАН – То, что им мешает. Например, один из моих любимых футболистов рыжий Пол Скоус, постоянные разговоры какие препараты ему можно принимать, нельзя. У человека с дыханием плохо. У него астма периодически.

Н. КАЛУГИНА - С астмой вообще сложные отношения у спортсменов.

С. БУНТМАН – Сводки как военные были у нас, нет ли там врожденного порока икроножных мышц у Роналдо. Сколько об этом говорили, когда у него были всевозможные проблемы и травмы. Замечательный спринтер. О сердце мы только что говорили, что идеальный спринтер это идеальный инфарктник к 40 годам. Вот тоже. Что ни шаг, то сердце. Каждый год какая-то проблема с сердцем. Но люди достигли очень больших высот. Первого ряда спортсмены мировые.

Н. ДУРМАНОВ – Еще вспомним Гарринчи, у которого одна нога короче другой.

С. БУНТМАН – Зато другая длиннее. И кто бы понял его финт. Один и тот же повторял.

Н. ДУРМАНОВ – Именно из-за таких замечательных примеров мы все время делаем оговорку: 80% наследственность, а 20% - все остальное. Во всем остальном может быть сверхкураж, сверхудачное стечение обстоятельств и, наконец, такие вида спорта. В футболе, кстати, генетическая предрасположенность не так важна.

С. БУНТМАН – Если мы выстроим такой в принципе не рейтинг, а градацию, какие группы спорта видов спорта, где важнее предрасположенность, а где менее важна.

Н. ДУРМАНОВ – На первом месте циклические вида спорта. С однообразными движениями,…

С. БУНТМАН – Как, например.

Н. ДУРМАНОВ – Легкая атлетика. Бег на длинные дистанции. Лыжи. Академическая гребля. На втором месте спортивные единоборства, здесь генетика очень много значит. Устойчивость к боли, скорость реакции.

С. БУНТМАН – Борьба, бокс.

Н. ДУРМАНОВ – А вот игровые виды спорта в меньшей степени, хотя если посмотрим на баскетбол, у кого повернется язык сказать, что в баскетболе генетика не важна. Да важна. По той простой причине, что человек должен быть повыше ростом. Но в целом игровые виды спорта, они на последнем месте. Там туда могут на самый высокий уровень попасть люди, у которых в общем по формальным признакам не самая спортивная генетика.

С. БУНТМАН – Как в 30-м году однорукий чемпион мира.

Н. ДУРМАНОВ – Вот расскажу. Знаменитые кенийские бегуны. Всех опережают. А почему – они происходят все из одного племени. Живут около озера Виктория. И в этом племени лет 400 назад произошла очень полезная мутация. Из-за этой мутации они тратят меньше кислорода, у них один фермент работает немножко не так, как у всех остальных. В итоге бегать с таким человеком и соревноваться все равно, что соревноваться с киборгом. Они от бога получили очень сильное преимущество. За это преимущество они платят. Они не могут жить на высоте меньше полторы тысячи метров. Или знаменитый финский лыжник, всегда забываю финские имена, они пятиэтажные. У него от природы был высокий уровень гемоглобина. Вот, пожалуйста, это очень сильное преимущество.

С. БУНТМАН – А сейчас бы его как дисквалифицировали. Как бы…

Н. ДУРМАНОВ - Так что вот примеры противоположные, когда все определяется генетикой. Или знаменитый бегун Баннистер, тот который первый выбежал одну милю из 4-х минут. Он в день тренировался 15 минут.

С. БУНТМАН – Остальное время сидел в пабе.

Н. ДУРМАНОВ - Да, он кстати любил и выпить и все остальное. Посмотрите. Какая замечательная генетика.

С. БУНТМАН – Да, но понятно, но это все равно не мешает представителями всех континентов и средневикам и стайерам соревноваться с кенийцами.

Н. ДУРМАНОВ – Ищем своих мутантов.

С. БУНТМАН – Алло, мы ищем мутантов.

Н. КАЛУГИНА - Я бы переадресовала этот же вопрос Петру. Он работает в больнице, куда поступают все наши великие спортсмены. Тот же Плющенко. Как он их спасает и как спасают его коллеги после нагрузочек, после генетических успехов. Вот в чем вопрос,

С. БУНТМАН – Но это касается не то, что… случайности с каждым могут быть. Сломать ногу может каждый.

Н. КАЛУГИНА - Я имею в виду болезни.

П. ЛИДОВ – Позволю себе немножко еще один пример. Что у нас все впереди. Николай Дмитриевич рассказал о кенийцах, например. Но существуют совершенно примеры, которые не подлежат какому-то логическому пониманию. Вот у меня, например сегодня. Например, Эрик Хайден. Победитель и рекордсмен мира на многочисленных дистанциях и спринтерских и стайерских. Собрал все медали золотые, которые можно собрать. Как это возможно? Если мы сейчас подразделяем людей на стайеров, спринтер, средневик. То он не входит в понимание…

С. БУНТМАН – А вот что тут.

П. ЛИДОВ – Поэтому это какой-то особый уникальный генотип человека, который в настоящий момент требует понимания. Я это дело будущего.

Н. ДУРМАНОВ – Злобные американофобы говорят, что как раз к моменту искрометных успехов Хайдена в Америке начались разработки над генно-инженерным препаратом эритропоэтин. Тем самым, который…

С. БУНТМАН – Вам виднее.

Н. ДУРМАНОВ – Но это я это мнение не поддерживаю, не разделяю.

П. ЛИДОВ – Эрик не принимал. Он говорил нет.

Н. КАЛУГИНА - Но на самом деле это последствия красивые, Петр, после всех нагрузок. Вот мы столько перечисляли всего. Все болезни спортсменов, вы их видите живьем, что называется. Хорошие последствия?

П. ЛИДОВ – Наталья, вы поймите, вот лет 10 тому назад в российском спорте был введен термин, пришел с Запада – спортивное питание, потом спортивно-оздоровительное питание. Если мы говорим, что ряд врачей даже не знало, что такое спортивное питание, на тот период времени. Сейчас все об этом прекрасно понимают.

С. БУНТМАН – Иногда даже перебарщивают.

П. ЛИДОВ – О каком здоровье профилактическом можно было вести речь, тогда в те времена. А последствия они сегодня. Сегодня и травмы, и болезни печени, сердца, медицина она идет, продвигается вперед, спортивная медицина идет за ней. Мы люди, которые пытаются вычерпать как можно больше знаний от тех передовых медиков, которые формируют… И, слава богу, что это хоть как-то удается. Я вообще риску предположить модель развития будущего. В будущем весь пласт врачей поменяется.

С. БУНТМАН – Всех?

П. ЛИДОВ – Да, да. Вообще будет ситуация такая. Расшифрованный генотип человека при рождении ребенка, если будут какие-то государственные программы и если не будет наложено так называемое вето на генетическую информацию, ребенку будет присваиваться такой чип с полной расшифровкой генов и приблизительно будет указано, какие болезни его подстерегают в будущем.

Н. ДУРМАНОВ – И еще вживите ему джи-пи-эс чип, чтобы его в любую секунду можно со спутника засечь. Нормальные перспективы.

П. ЛИДОВ – Во всяком случае, мы к этому можем идти. Уже не только теоретически, но и практически.

Н. ДУРМАНОВ – Не дай бог.

С. БУНТМАН – Какой гигантский для этого нужен этический кодекс. Какие гигантские нужны меры защиты.

П. ЛИДОВ – Высочайшая культура населения. Действительно огромная система защиты. Но в практическом плане это реально все. Безусловно, идея она носит гуманитарный характер. Продолжительность жизни людей должна быть резко увеличена благодаря этому. Возникает куча этических проблем, огромное число и что победит.

Н. КАЛУГИНА - На самом деле этот рассказ очень Бредбери напоминает. Самые страшные его рассказы.

С. БУНТМАН – Не только. Об этом столько создано и антиутопий и написано всевозможных посмотрите, как они живут о людях-муравьях. Но смотрите, все равно мы никуда от этого не денемся. Так же как никуда не делись от исследований ядерных. И не денемся. Но все сложнее, сложнее становится это понять, сдержать. Когда мы говорим о спорте, вы знаете, если не входить в мрачные антиутопические картины, мне кажется, что в принципе делает предложенные и разрабатываемые методики такие. Они не формируют, не выявляют гениев и не формируют гениальных спортсменов. Они делают очень высокий спортивный средний профессиональный класс. Они дают предпосылки, для того чтобы мы могли сказать, вот этот ребенок или молодой человек, девочка, они способны попасть на очень высокий профессиональный уровень. А дальше простите, это уже другие вещи. Кто станет гением, кто запомнится, кто сломается или через два года сопьется. Откуда мы знаем.

Н. ДУРМАНОВ – Полностью согласен. Коэффициент полезного действия спортивная селекция. А уж спортивная гениальность и грандиозные победы это всегда божий промысел.

С. БУНТМАН – Понимаете, когда мы мало говорим про игровые, понятно, что они находятся в гораздо меньшей зависимости, это наверняка так, но я себе представляю, как всевозможные серые агенты будут представлять генетическую карточку пляжного бразильского футболиста, который продавать за… каких-то неизвестных валют, клубу «Амкар» с этими поддельными какими-то генетическими.

Н. КАЛУГИНА - А вы еще себе представьте, насколько это будет здорово подделано для продажи.

С. БУНТМАН – А раскрутить еще потенциального папу Шарапова на что-нибудь. Как это будет интересно.

Н. ДУРМАНОВ – А как будут скауты тайком дергать волосы у перспективных спортсменов, чтобы по ДНК определить, насколько он перспективен. И будет черный рынок генетической информации.

С. БУНТМАН – Это уже можно снимать кино. Скажите, пожалуйста, есть разработки, практически что-нибудь делается и есть ли какие-то практические результаты. Ведь попробовать же надо. Это не так, как вакцину пробовали на детях не так давно. Был случай, между прочим, довольно смутный. Давайте немножко осторожнее, у нас слишком модно стало осуждать медиков. Тут же. Так вот, есть ли какие-то практические…

Н. ДУРМАНОВ – Конечно. Мы работаем с несколькими сотнями маленьких теннисистов. И довольно четко видим, кому чего не хватает. Мы работаем с элитными теннисистами, чтобы попытаться понять, а есть этот теннисный ген, а где этот золотой эталон, к которому нужно стремиться. И мы можем дать рекомендации. Больше всего проработаны рекомендации для питания. Называется программа «нутроген». По нескольким генам 8-12 генов мы можем довольно четко для любого человека, не только спортсмена сказать, вот ешь это, и будет тебе счастье.

П. ЛИДОВ – Я бы хотел уточнить, мы работаем, скорее всего, с родителями.

Н. КАЛУГИНА – Кстати, консультация, на которой я была, ведет именно Петр.

С. БУНТМАН – Но родителям вы же не говорите, ваша девочка гениальная, поэтому делайте то-то, наверное, больше, здесь нужно обратить внимание на ...